[indent]визитная карточка. сьюки выцветает вместе с этим городом, но совсем по другой причине. одиночество врастает в неё, словно паразитирующий червь, съедающий внутренности до того состояния, когда, случайно мазнув взгляд по старым фотографиям, предательски перехватывает дыхание от сдавленных слёз. её жизнь разрушается, будто карточный домик от неверного движения, и всё, что ей остаётся — это терпеливо собирать себя по кусочкам заново.

разложив материал для новой статьи на полу под окном своей небольшой квартиры, сьюки полностью отключается от мира. шестерёнки в её голове крутятся, как хорошо отработанный механизм, пытаясь найти крупицы правды в море лжи и недомолвок, из которых состоит материал. сьюки закусывает губу, скептично оглядывая свои труды. по проторенной дорожке добирается до стола, где её ждёт остывший ужин, хватает с тарелки ломтик картофеля и задумчиво жуёт, пытаясь увидеть материал, залитый последними лучами солнца, под новым углом. очевидное в который раз ускользает от неё с проворством уличного кота.

работа затягивает. на сбор информации уходят все силы и время. ли с трудом может вспомнить, когда в последний раз спала и нормально ела. на ум приходит только пицца. после очередного интервью с одним из пострадавших от врачебной ошибки, сьюки садится в машину и мечтает о порции кофе с невероятным количеством карамели. она покидает парковочное место и едет в сторону кофейни. несколько кварталов за ней двигается непримечательная тойота, и ли успевает подумать, что за ней следят, но «хвост» сворачивает на восток, оставив её в покое. девушка списывает всё на недосыпание.

сьюки заверяет себя, что всё это «преследование» игра её воспаленного сознания. обещает устроить себе отпуск, как только закончит статью, а пока что пьёт третью порцию кофе, разложив на обеденном столе новый материал, добытый не самым законным путём в одной из больниц. ближе к вечеру она подходит к окну, чтобы занавесить шторы и видит всё ту же тойоту, припаркованную около дома. хмыкает и сдвигает шторы.